История никитского ботанического сада: конец xix - начало xx века

Акклиматизированные растения - одна из черт Сада

При Н. Цабеле была расширена роща маслин, заложенная еще Х. Стевеном, роща пробкового дуба и ливанских кедров, появились в культуре первые виды клематисов, лавра благородного, в бережно сохраненных руслах горных ручьев формировались заросли бамбука и пампасской травы, продолжались опыты по акклиматизации инжира, зизифуса, фейхоа, ленкоранской акации и других экзотов.

Прибрежная растительность

Уникальная природная роща можжевельника со столетними экземплярами получила статус заповедника и была закрыта для посещения, как и вся прибрежная зона мыса Мартьян со своими живописными отвесными склонами к морю,

У моря

с пешеходной тропой из Никиты к имению М. Воронцова в поселке Ай-Даниль и его ухоженным виноградником. Сегодня по доступному участку исторической тропы от Нижней дороги на Ялту можно пройти к смотровой площадке на юго-западном склоне мыса Мартьян, откуда открывается замечательный вид на приморскую часть Никитского сада, Монтедор, урочище Магарач вплоть до Ялтинской долины, Ливадии и горного массива Ай-Петри.

Вид с Сада на Ай-Петри

В начале XX века Сад отмечает свой столетний юбилей. Символично, что цифра века повторяет инициалы его основателя Х.Х. Стевена. С обзорным докладом на юбилее выступил тогдашний директор Сада, доктор биологических наук, профессор Михаил Федорович Щербаков. При нем отремонтирована и открыта нижняя дорога из Ялты в ботсад, распланирована закладка Приморского парка в парке Монтедор.

Непосредственное участие в расширении площадей Сада принимал Феофил Климентьевич Калайда, приглашенный на должность главного садовника в 1893 году из агрономного училища при Уманском Императорском саде «Софиевка». Ф. Калайда «прихватил» с собой верного помощника Самойло Аверьяновича Козейчука, ставшего с годами патриархом и главой целого рода старожил Сада.

Характерные Саду архитектура и растительность

Курирование научной деятельностью и управление Садом в трудный период войн и революций, вплоть до 1919 года, досталось Николаю Ивановичу Кузнецову - ученому с мировым именем, кавалеру многих царских орденов, статскому советнику, профессору ботаники, члену-корреспонденту Питербургской Академии Наук, автору многих научных работ, в том числе и востребованного в наше время учебника по биологии «Ведение в систематику цветковых растений». При Н. Кузнецове заработала лаборатория физиологии растений, Ботанический кабинет, преобразованный позже в отдел ботаники, создан обменный фонд. Гербарий Сада с 1500 листов в 1914 году к концу 1919 года достигал уже 25000.

Ставшие местными опунции

Целый год до своей смерти в 1922 году Садом руководил не менее известный миру ученый - Палладин Владимир Иванович - профессор физиологии растений, академик, ученик К.А. Тимирязева. Им подготовлена при участии Ф. Калайды целая группа специалистов по биохимии и физиологии растений.

После смерти В. Палладина до начала 1929 года директором Сада становится Ф. Калайда. Несмотря на финансовые трудности и политическую непредсказуемость решений молодой советской власти, коллективу Сада удается продолжать работы по акклиматизации посадок в Приморском парке, расширять площади лекарственных, ароматических трав и плодовых деревьев. Первые урожаи стали приносить прижившиеся сорта инжира, фисташки, хурмы и сладкого миндаля - незаменимого сырья для получения такого деликатеса как марципан. На полную силу заработали лаборатории защиты растений, почвоведения, агрохимии и цитологии. Первые шаги делаются в направлениях работ по селекции, иммунологии и генетике растений.

Оранжереи Сада

Сад болезненно, но пережил морозную зиму 1918-1919 годов, ураган и селевой поток 1923 года, устоял перед мощным землетрясением 1927 года, но залечивать профилактически раны было нецелесообразно, и, с подачи академиков А.Ф. Иоффе, Н.И. Вавилова, а также при поддержке членов Правительства В.В. Куйбышева и В.М. Молотова, Совнарком СССР в октябре 1934 года принимает решение о реконструкции уже Государственного Никитского ботанического сада. Осуществлять эти грандиозные планы довелось Владимиру Давидовичу Абаеву, консультантом которого был Ф. Калайда. Практик со стажем, видный экономист В. Абаев составил комплексный план работ, куда входили благоустройство «старой» части Сада, приморского парка и Монтедора, капитальный ремонт административных, производственных и жилых зданий, вопросы водоснабжения, приобретения оборудования, постройки новых теплиц, питомников, оранжерей и, конечно же, расширение площадей под виноградники, фруктовые сады и технические травы. К сожалению, В. Абаеву не суждено было увидеть завершение этих грандиозных планов: в печально известном 1938 году он был арестован по малоизвестной причине, а после освобождения в 1940 году в сад больше не вернулся.

Один из административных корпусов

Нельзя не упомянуть, что куратором реконструкции Сада был сам Николай Иванович Вавилов - первый Президент ВАСХНИЛ, лауреат Ленинской премии, почетный член ряда зарубежных академий и ботанических обществ. Его исследования в области генетики были непонятны в то время и считались вредными, что привело, с подачи Т. Лысенко, к аресту этого «Человека мира» и его смерти в 1943 году в тюрьме. «За отсутствием состава преступления» Н. Вавилов был посмертно реабилитирован, а его имя присвоено «Всесоюзному институту растениеводства» (ВИР).